А помнишь, я за памятью рвалась?
До самой крайности, до первых звезд Вселенной.
Я говорила: "Чтож... не дождалась.."
Кому врала? Себе ли? Бесполезно.
До самой крайности, до первых звезд Вселенной.
Я говорила: "Чтож... не дождалась.."
Кому врала? Себе ли? Бесполезно.
Пустые шаги по изнеженной комнате,
Осколками солнца разбитые вдребезги,
Расчищенный путь захламляется вскорости -
За свет и прощение снова не верите!
Распущенный мрак по отметинам в омуте
В колдобины сыплется пылью и копотью.
И тоже так, сверху, расстаться попробуйте,
Вспоров животы незамеченной лопастью.
Заглох в проводах обезумевший искренне
Последний из ангелов недовозмездия,
Запутался в сеть, до конца недовысветил
Чужие мольбы за чужое созвездие.
И вновь распуская по толкам со слухами
Чужое до бешенства слез возражение,
Он так разговаривал с мертвыми духами,
Что вынудил их на второе сожжение.
Второе распятие молча до пояса,
До рук, до ладоней и в грудь сразу гроздьями,
Гвоздей не жалея, цепями на полосы,
Потом обниматься с продажными гостьями.
Потом нервно дергать: экстаз... ожидание.
И в искренность канули снова за дуростью -
И, сами себя поведя на заклание,
Старательно жать несущественной грубостью.
В песках растворяясь за кровь и Отечество,
Опять расставаться с любимыми семьями.
А так ли нам нужно, склоняясь над Вечностью,
Друг друга цеплять на убой снова... звеньями.
И с криком "ура!" на штыки нарываемся,
Как будто нам нету иного... прозрение:
Мы слишком устали. Мы даже не старимся,
За наши тела закупая спасение.