Эта кукла... это девушка с мягкими и добро-печальными чертами лица. Замшевая кожа ее даже больше походит на бархат или плюш. И безумно печальные глаза...
- Что? Она не опечлена, поверьте! - я мягко улыбаюсь, разглядывая куклу, - она влюблена...
Она была одна. Совершенно одна. По крайней мере, так казалось окружающим. Для них внешние стены ее дома были окражены в желтый цвет, а внутренние - обиты войлоком. Но никто не сможет сказать, была ли она сумасшедшей на самом деле. Скорее она видела других насквозь. И никогда не скрывала этого. Ее прямой взгляд пригвождал к стене, заставляя молчать. Однако вы начинаете говорить вне зависимости от желания вашего. И чаще всего это обвинения в ее адрес...
Он был таким же, как и все остальные пришельцы в ее доме. Он пришел, по-хозяйски хлопнув дверью, засунул руки в карманы и огляделся, прицениваясь к предметам интерьера. Как и многие другие, он планировал получить ее. Нет, никому из тех, кто приходил в этот дом, не нужен был сам дом или что-то, находящееся в нем. Им всем нужна была она.
Не то, чтобы она была красива - длинные темные волосы, большие печальные глаза, аккуратная фигурка... просто больше не из-за чего было приходить. И в то же время идти было совершенно некуда. Только сюда.
Итак, он пришел. Придирчиво огляделся, сморщил нос, обратив внимание на совершенно безвкусную хрустальную люстру под потолком холла, и прошел вперед. Его никто не остановил. Никто.
Она встретила его так же, как и всех остальных: с грустным выражением лица она смотрела в окно.
- Как ты оказался здесь? - тихо спросила она, не поворачивая головы, - как ты прошел...
- Если ты считаешь, что по улице невозможно пройти, то ты ошибаешься! - философски подметил он, - правда, машины немного мешали, но в любом нормальном городе будет так.
- А... - она странно кивнула головой, - так ты из этих?
Она грустно вздохнула.
- Ну... располагайся.
Как глупо, не правда ли? Принимать любого, кто хочет войти. Любого, даже если он способен нести только боль...
Этот не принес ничего. Он прожил с ней несколько месяцев, и за все это время она не сказала ему ни слова, после того, как пригласила. Сначала его это нервировало, он пытался выудить из нее хоть пару слов, а она только сидела и печально смотрела на него... и улыбалась. Потом ему стало абсолютно все равно, и он начал разговаривать сам с собой...
А потом он ушел... как и все. Отчего-то в его голову не пришла мысль сесть в такси и уехать. Он пошел пешком.
И тогда она снова села к окну. Села, чтобы пронаблюдать, как он, глубоко верующий в город, бредет по выжженой белой пустыне... ему, как и многим до него, было больше некуда идти...
И в тот же миг в дверь постучали. Она не ответила, но вошедший тряхнул головой, подошел, сел рядом прямо на подоконник и проследил взглядом, как он идет по песку... бредет по песку, уже готовый упасть, убиваемый солнцем.
- И зачем они тебе? - задумчиво спросил вошедший, наблюдая, как он падает на колени.
- Они ведь никогда не поверят в твою реальность. В нашу реальность... в эту реальность, - действия за окном стали практически неинтересными: он упал окончательно, чтобы уже не подняться... рядом с одним из тех, кто был до него.
- Снова не отвечаешь? - хмыкнул вошедший, - и почему ты не хочешь принимать нас такими, какие мы есть?
Они стояли вокруг нее и так же, как она, грустно смотрели в окно, на уничтожающе-униженный вид обнаженной пустыни, где не было места живым...
Они стояли и тихо переговаривались...
- И почему она так относится к нам? Будто нас не существует? - ворчали некоторые, - а мы ведь дали ей все, что она хотела... мы дали ей...
...мир и любовь...