От вас еще что-то осталось? о.О
И все-таки... верить надо уметь...
четверг, 22 января 2009
От вас еще что-то осталось? о.О
Ты отпусти меня за тридевять земель.
Туда, куда тебе уж не добраться.
Я выдирать устала из петель...
Я так устала гордо унижаться.
Ты отпусти меня, раз быть не можешь здесь.
Ты отпусти, раз рядом быть не можешь.
Я так хотела, чтобы ты моим был весь...
Да, что теперь мне говорить? Себе дороже.
Ты эти руки целовал... ты помнишь как?
Едва касаясь бледными устами.
Какая нежность... я сдала свой флаг -
Я отдала себя тебе. И не словами.
Я вижу в зеркале одни твои черты...
Вот эти губы ты так нежно целовал,
Глаза, в которых отражался только ты,
И этот нос... и эти брови - ты все знал.
Я не могу простить тебе твоей любви.
Я не могу простить тебе твои же муки.
Сдираю пальцы в кровь - ты капли не лови...
Так боли нынче жаждут эти руки.
Ты знаешь, они сказочно болят.
Болят и терпят. Больше им не надо.
Ты отпусти меня на смерть. Один твой взгляд...
Мне на прощанье хватит даже взгляда...
Туда, куда тебе уж не добраться.
Я выдирать устала из петель...
Я так устала гордо унижаться.
Ты отпусти меня, раз быть не можешь здесь.
Ты отпусти, раз рядом быть не можешь.
Я так хотела, чтобы ты моим был весь...
Да, что теперь мне говорить? Себе дороже.
Ты эти руки целовал... ты помнишь как?
Едва касаясь бледными устами.
Какая нежность... я сдала свой флаг -
Я отдала себя тебе. И не словами.
Я вижу в зеркале одни твои черты...
Вот эти губы ты так нежно целовал,
Глаза, в которых отражался только ты,
И этот нос... и эти брови - ты все знал.
Я не могу простить тебе твоей любви.
Я не могу простить тебе твои же муки.
Сдираю пальцы в кровь - ты капли не лови...
Так боли нынче жаждут эти руки.
Ты знаешь, они сказочно болят.
Болят и терпят. Больше им не надо.
Ты отпусти меня на смерть. Один твой взгляд...
Мне на прощанье хватит даже взгляда...
От вас еще что-то осталось? о.О
1. Вы подаёте признаки жизни в комментах.
2. Я выбираю любую фотографию/картинку у вас в дневнике и прошу рассказать про неё что-то интересное и познавательное.
3. Вы постите рассказ с фотографией в своём дневнике с публикацией условий игры, чтобы ваши друзья тоже могли поиграть.
Anga
читать дальше
Noradyn
читать дальше
2. Я выбираю любую фотографию/картинку у вас в дневнике и прошу рассказать про неё что-то интересное и познавательное.
3. Вы постите рассказ с фотографией в своём дневнике с публикацией условий игры, чтобы ваши друзья тоже могли поиграть.
Anga
читать дальше
Noradyn
читать дальше
От вас еще что-то осталось? о.О
Потери. Так как-то привычней.
А знаете, странно вот так.
Красавец, спортсмен, отличник -
А в целом - полнейший дурак.
Безчувственный. Холоден духом.
Гламурная боль. Пустота.
Шелковый локон за ухом...
И в отраженье - мечта.
Все понимаю, все знаю.
Я терпелив и умен.
И я эту жизнь проклинаю.
Гнилую со всех сторон.
Ни счастья, ни света... ни боли?
Нет... боль и замызганный страх.
Я вечная кладезь для роли.
Я серый залюбленный прах.
Мешок одиночества. Кости.
Натянут в ничью тетиву.
Я верх безразличия? Бросьте!
Я как-то... но все же живу.
А знаете, странно вот так.
Красавец, спортсмен, отличник -
А в целом - полнейший дурак.
Безчувственный. Холоден духом.
Гламурная боль. Пустота.
Шелковый локон за ухом...
И в отраженье - мечта.
Все понимаю, все знаю.
Я терпелив и умен.
И я эту жизнь проклинаю.
Гнилую со всех сторон.
Ни счастья, ни света... ни боли?
Нет... боль и замызганный страх.
Я вечная кладезь для роли.
Я серый залюбленный прах.
Мешок одиночества. Кости.
Натянут в ничью тетиву.
Я верх безразличия? Бросьте!
Я как-то... но все же живу.
От вас еще что-то осталось? о.О
Опять за измену бороться со встречным ветром.
За чуждые эти стены висеть казненным.
Опять, разрывая тлен, становясь ответом,
В глубины себя запрокидывать дух смятенный.
Опять одиноко верить в чужую правду,
За истину эту рвать на себе рубаху -
Я тоже хотел бы однажды забыться Адом,
Да голову я не смог положить на плаху.
Весомо всегда для тебя лишь слепое слово.
На что разрывают люди свои знамена?
Я видел весь мир. Для меня это все не ново.
Я знаю всю тяжесть кленовой твоей короны.
Я знаю ответы на тысячи недовопросов.
Я знаю, зачем в этот мир приходили люди.
Да разве кому-то важно остаться с носом,
Когда говорят, что другого уже не будет?
Я вижу в твоих глазах на душе измену.
Ты ждешь от меня того же, что и другие.
Но я эту ложь на себя теперь не надену -
Я вижу острее, чем эти слова слепые.
Ты просто стоишь. Этот страх опускает руки.
Ты видишь, цветы все в иссушенных вазах вянут?
Ты мне говоришь: "Ты не чувствовал этой муки!"
Но я твою власть на себя примерять не стану.
За чуждые эти стены висеть казненным.
Опять, разрывая тлен, становясь ответом,
В глубины себя запрокидывать дух смятенный.
Опять одиноко верить в чужую правду,
За истину эту рвать на себе рубаху -
Я тоже хотел бы однажды забыться Адом,
Да голову я не смог положить на плаху.
Весомо всегда для тебя лишь слепое слово.
На что разрывают люди свои знамена?
Я видел весь мир. Для меня это все не ново.
Я знаю всю тяжесть кленовой твоей короны.
Я знаю ответы на тысячи недовопросов.
Я знаю, зачем в этот мир приходили люди.
Да разве кому-то важно остаться с носом,
Когда говорят, что другого уже не будет?
Я вижу в твоих глазах на душе измену.
Ты ждешь от меня того же, что и другие.
Но я эту ложь на себя теперь не надену -
Я вижу острее, чем эти слова слепые.
Ты просто стоишь. Этот страх опускает руки.
Ты видишь, цветы все в иссушенных вазах вянут?
Ты мне говоришь: "Ты не чувствовал этой муки!"
Но я твою власть на себя примерять не стану.
пятница, 16 января 2009
От вас еще что-то осталось? о.О
Матвей сидел тихо. Снова сидел на подоконнике. Снова курил. Только сейчас что-то было по-другому.
Комната... комната была наполнена болезнью. Ее жуткие нити, даже не черные. Не имеющие какого-либо цвета нити протянулись от одного угла к другому. Они забивали всю комнату, словно паутина Шелоб. Словно всемирная паутина-интернет заполнила неокрепший разум ребенка. Заставила поселиться в ней, запутаться в кокон, прилипнуть... эти нити исходили от кровати. А там, на кровати, лежал Тихон.
Он был спокоен, бледен. Слабая улыбка едва светилась на его измученном лице. Он не двигался, а только смотрел на Матвея странным, сочувствующим взглядом. Словно это не он, Тихон, лежит сейчас, неспособный встать с кровати, а Матвей.
- Это я довел тебя, - тихо произносит Матвей, снова затягиваясь, пытаясь таким образом скрыть что-то...
Но от Тихона не скроешь ничего. Тихон видит слишком много. Он видит нити собственной болезни, тянущие свои липкие, цепкие, словно щупальца кракена, нити к Матвею. Но тот не видит их, и они не могут к нему подобраться, потому что Матвей черен. Матвей - еж. У Матвея барьер. Яркий такой, поглощающий. Словно изнутри из него светящийся... словно черное пламя свечи. Страшно? Да, это внушает страх. Потому что это боль. Это безумная боль человека, который чувствует за двоих. Человека, который пытается оградить от этой боли единственного, кто ему дорог. Боль за него, боль вместо него, боль из него.
- Не говори ерунды, ты здесь ни при чем, - Тихон мысленно отмахнулся. Болезнь не даст ему поднять руки, даже если от этого будет зависеть жизнь. Его или чужая.
Матвей смотрит на Тихона. Он не видит, лежащего, словно неживая кукла человека. Он видит ребенка. Такого, какими они были... лет десять, а то и больше, назад. Когда все воспринималось иначе. И ребенок этот лежит на кровати, свернувшись калачиком, прижав руки к животу, пытаясь сказать хоть слово такому же, как и он сам, ребенку, который стоит над ним. Стоит и плачет. Слезы. Это злые слезы. Таким слезам нельзя давать выход, когда боишься за кого-то. Он почувствует. Он увидит. Он примет. Он впитает. Впитает как губка... словно это не злость или боль, а что-то другое... сладкое, приятное. И никогда не скажет, даже если это будет переходить грань. Болевой порог.
Иглы. Тихон видел только иглы. Длинные, узкие, острые, черные. Таких давно не было. Обычно боль Матввея растекалась по полу и потолку мягкой, вязкой слизью, охватывая ближайшие предметы. Такая слизь расползается не сама. Расползается, потому что ее становится больше. А когда случайно наступишь в такую жижу, противно поднимать ногу - там обязательно останутся длинные такие, тонкие тяжи этой мути... хорошо, что она не проникает сквозь подошву внутрь... в душу. Такая боль не опасна... Опаснее другая. Которая вырывается жуткими черными птицами, стрелами, шипами... которая разлетается по всей комнате, разбивает мебель и бьет стекло. Тихон иногда видел такое... Матвей раньше бил так. Сейчас перестал. Почему?
- Что случилось? - словно в ответ на молчание Матвея Тихн задает вопрос, - снова она?
Матвей кивает. Воспоминание о ней... словно орел, выклевывающий печень Прометея. Воспоминание зарастает каждый раз, а затем... одно слово, и вот. Новый разрыв. Новые иглы боли, даруемые дурным подсознанием. Боль, рождающаяся с любовью. Одновременно. В один день. В один вздох. В один взгляд.
- Она ушла, - слова вырвались, словно осиновые колья, забитые в грудь недовампира. Не важно, попало в сердце или нет. Такой все равно умрет. Он не бессмертен. Никто не бессмертен, - что она сказала?
Снова память дарит свой подарок. Снова память... рвет и мечет. Разрывает сознание на тысячи... осколков? Нет. Лоскутков. Как тряпку. Безвольную, беззлобную и уже давно жалкую и пользованную тысячи раз тряпку. Так бывает, когда сдаешься.
- Она сказала, - Матвей тушит сигарету и зажигает новую.
Больно. И стараешься эту боль держать. Оставить. Успокоить. Чтобы она не вылетела копьем в сторону единственного человека, который пока еще остался живым в сознании.
- Она сказала, что ей не нужен паскудный прихвостень закона.
Комната... комната была наполнена болезнью. Ее жуткие нити, даже не черные. Не имеющие какого-либо цвета нити протянулись от одного угла к другому. Они забивали всю комнату, словно паутина Шелоб. Словно всемирная паутина-интернет заполнила неокрепший разум ребенка. Заставила поселиться в ней, запутаться в кокон, прилипнуть... эти нити исходили от кровати. А там, на кровати, лежал Тихон.
Он был спокоен, бледен. Слабая улыбка едва светилась на его измученном лице. Он не двигался, а только смотрел на Матвея странным, сочувствующим взглядом. Словно это не он, Тихон, лежит сейчас, неспособный встать с кровати, а Матвей.
- Это я довел тебя, - тихо произносит Матвей, снова затягиваясь, пытаясь таким образом скрыть что-то...
Но от Тихона не скроешь ничего. Тихон видит слишком много. Он видит нити собственной болезни, тянущие свои липкие, цепкие, словно щупальца кракена, нити к Матвею. Но тот не видит их, и они не могут к нему подобраться, потому что Матвей черен. Матвей - еж. У Матвея барьер. Яркий такой, поглощающий. Словно изнутри из него светящийся... словно черное пламя свечи. Страшно? Да, это внушает страх. Потому что это боль. Это безумная боль человека, который чувствует за двоих. Человека, который пытается оградить от этой боли единственного, кто ему дорог. Боль за него, боль вместо него, боль из него.
- Не говори ерунды, ты здесь ни при чем, - Тихон мысленно отмахнулся. Болезнь не даст ему поднять руки, даже если от этого будет зависеть жизнь. Его или чужая.
Матвей смотрит на Тихона. Он не видит, лежащего, словно неживая кукла человека. Он видит ребенка. Такого, какими они были... лет десять, а то и больше, назад. Когда все воспринималось иначе. И ребенок этот лежит на кровати, свернувшись калачиком, прижав руки к животу, пытаясь сказать хоть слово такому же, как и он сам, ребенку, который стоит над ним. Стоит и плачет. Слезы. Это злые слезы. Таким слезам нельзя давать выход, когда боишься за кого-то. Он почувствует. Он увидит. Он примет. Он впитает. Впитает как губка... словно это не злость или боль, а что-то другое... сладкое, приятное. И никогда не скажет, даже если это будет переходить грань. Болевой порог.
Иглы. Тихон видел только иглы. Длинные, узкие, острые, черные. Таких давно не было. Обычно боль Матввея растекалась по полу и потолку мягкой, вязкой слизью, охватывая ближайшие предметы. Такая слизь расползается не сама. Расползается, потому что ее становится больше. А когда случайно наступишь в такую жижу, противно поднимать ногу - там обязательно останутся длинные такие, тонкие тяжи этой мути... хорошо, что она не проникает сквозь подошву внутрь... в душу. Такая боль не опасна... Опаснее другая. Которая вырывается жуткими черными птицами, стрелами, шипами... которая разлетается по всей комнате, разбивает мебель и бьет стекло. Тихон иногда видел такое... Матвей раньше бил так. Сейчас перестал. Почему?
- Что случилось? - словно в ответ на молчание Матвея Тихн задает вопрос, - снова она?
Матвей кивает. Воспоминание о ней... словно орел, выклевывающий печень Прометея. Воспоминание зарастает каждый раз, а затем... одно слово, и вот. Новый разрыв. Новые иглы боли, даруемые дурным подсознанием. Боль, рождающаяся с любовью. Одновременно. В один день. В один вздох. В один взгляд.
- Она ушла, - слова вырвались, словно осиновые колья, забитые в грудь недовампира. Не важно, попало в сердце или нет. Такой все равно умрет. Он не бессмертен. Никто не бессмертен, - что она сказала?
Снова память дарит свой подарок. Снова память... рвет и мечет. Разрывает сознание на тысячи... осколков? Нет. Лоскутков. Как тряпку. Безвольную, беззлобную и уже давно жалкую и пользованную тысячи раз тряпку. Так бывает, когда сдаешься.
- Она сказала, - Матвей тушит сигарету и зажигает новую.
Больно. И стараешься эту боль держать. Оставить. Успокоить. Чтобы она не вылетела копьем в сторону единственного человека, который пока еще остался живым в сознании.
- Она сказала, что ей не нужен паскудный прихвостень закона.
четверг, 15 января 2009
От вас еще что-то осталось? о.О
Я влюблена в чужое счастье...
И в искры радости в глазах.
И в смысл изначальный свастик.
И солнце в чьих-то волосах.
Я влюблена в чужие грезы...
В чужие сны, слова, мечты.
В рисунок стекол на морозе.
В чужие скромные черты.
Я влюблена в людские беды...
Когда отчаянье сквозит,
Но только в шаге до победы,
Когда надежда вновь горит.
Я влюблена в любовь чужую...
И в веру в правду бытия.
Я миром так давно любуюсь,
Что забываю - есть ли я?
Я влюблена в глаза чужие,
В чужие губы и носы.
Все люди разные: есть злые,
Что будто Смерть, но без косы...
Есть люди добрые, слепые,
Есть люди умные, глупцы,
Есть богачи, а есть прямые...
Дрозды, и совы, и скворцы...
Людей так много. Всех не вспомнишь.
Всех не полюбишь, не простишь.
И только солнце по ладоням...
И странный окрик: "Здравствуй! Тиш..."
И в искры радости в глазах.
И в смысл изначальный свастик.
И солнце в чьих-то волосах.
Я влюблена в чужие грезы...
В чужие сны, слова, мечты.
В рисунок стекол на морозе.
В чужие скромные черты.
Я влюблена в людские беды...
Когда отчаянье сквозит,
Но только в шаге до победы,
Когда надежда вновь горит.
Я влюблена в любовь чужую...
И в веру в правду бытия.
Я миром так давно любуюсь,
Что забываю - есть ли я?
Я влюблена в глаза чужие,
В чужие губы и носы.
Все люди разные: есть злые,
Что будто Смерть, но без косы...
Есть люди добрые, слепые,
Есть люди умные, глупцы,
Есть богачи, а есть прямые...
Дрозды, и совы, и скворцы...
Людей так много. Всех не вспомнишь.
Всех не полюбишь, не простишь.
И только солнце по ладоням...
И странный окрик: "Здравствуй! Тиш..."
От вас еще что-то осталось? о.О
Вспугнули птиц с насиженных гнездовий...
Вспугнули птиц... они летят на юг.
Без холодов, без всех иных условий -
Они летят. Их больше здесь не ждут.
Вспугнули птиц. Им больше не вернуться.
Разбиты яйца, спилены дубы.
И некому всплакнуть иль ужаснуться -
Отныне век совсем другой судьбы.
Вспугнули птиц ужасным ревом монстра,
Кидали камни, палки и свинец.
Ругали птиц безумием вопроса...
И предвещали смерть или конец.
Летели птицы... только бы не падать.
Ломая крылья, лапы и хвосты.
Взрывая клювом все покровы ада,
Вдыхая воздух дикой высоты.
Взлетали птицы, сказку снов тревожа
Безумным криком яростной мечты.
Потеря дома боль им приумножит,
И звук проклятий. В кровь. До хрипоты.
Взлетали птицы, ангелам подобны.
Кричали птицы, истину кляня.
От белых крыльев в новый мир загробный
Спадали перья... звали вновь меня.
"Лети же, птица!" - мне твердили перья, -
"Лети под небо! Дом уже не дом!
В свободу птицы здесь уже не верят..."
И я в истерике опять скребу бетон.
Простите, братья... мне к вам не подняться.
Сломала крылья, вырвала из рук.
Летите, братья. Плен земного платья...
Я человек отныне. Вам уже не друг...
Вспугнули птиц... они летят на юг.
Без холодов, без всех иных условий -
Они летят. Их больше здесь не ждут.
Вспугнули птиц. Им больше не вернуться.
Разбиты яйца, спилены дубы.
И некому всплакнуть иль ужаснуться -
Отныне век совсем другой судьбы.
Вспугнули птиц ужасным ревом монстра,
Кидали камни, палки и свинец.
Ругали птиц безумием вопроса...
И предвещали смерть или конец.
Летели птицы... только бы не падать.
Ломая крылья, лапы и хвосты.
Взрывая клювом все покровы ада,
Вдыхая воздух дикой высоты.
Взлетали птицы, сказку снов тревожа
Безумным криком яростной мечты.
Потеря дома боль им приумножит,
И звук проклятий. В кровь. До хрипоты.
Взлетали птицы, ангелам подобны.
Кричали птицы, истину кляня.
От белых крыльев в новый мир загробный
Спадали перья... звали вновь меня.
"Лети же, птица!" - мне твердили перья, -
"Лети под небо! Дом уже не дом!
В свободу птицы здесь уже не верят..."
И я в истерике опять скребу бетон.
Простите, братья... мне к вам не подняться.
Сломала крылья, вырвала из рук.
Летите, братья. Плен земного платья...
Я человек отныне. Вам уже не друг...
От вас еще что-то осталось? о.О
И снова ощущение узды...
Стальной цилиндр вставлен меж зубов.
Один лишь шаг опять до высоты.
И пара строк до сотен теплых слов.
И снова ощущение цепей...
Стальные звенья сильно режут кожу.
Но мне не стать от этого слабей -
Я только боль в себе чужую множу.
И снова ощущение оков...
Стальные обручи, потертые запястья.
Опять слепая вера в ворох слов -
И вера в близость истинного счастья.
И снова ощущение тюрьмы...
Стальные прутья небом бьют в глаза.
Цвет стали будто помнит цвет сурьмы,
Но этот цвет - цвет звезд на небесах.
И снова ощущение штыка...
Стальной укол под ребра. Арестант.
Пусть суждено мне вечно привыкать -
В моей судьбе никто не виноват.
И снова ощущение тебя...
Стальная воля выдержать дает.
Мы разрывали истину, скорбя
Лишь друг по другу. Смерть нас не возьмет.
Стальной цилиндр вставлен меж зубов.
Один лишь шаг опять до высоты.
И пара строк до сотен теплых слов.
И снова ощущение цепей...
Стальные звенья сильно режут кожу.
Но мне не стать от этого слабей -
Я только боль в себе чужую множу.
И снова ощущение оков...
Стальные обручи, потертые запястья.
Опять слепая вера в ворох слов -
И вера в близость истинного счастья.
И снова ощущение тюрьмы...
Стальные прутья небом бьют в глаза.
Цвет стали будто помнит цвет сурьмы,
Но этот цвет - цвет звезд на небесах.
И снова ощущение штыка...
Стальной укол под ребра. Арестант.
Пусть суждено мне вечно привыкать -
В моей судьбе никто не виноват.
И снова ощущение тебя...
Стальная воля выдержать дает.
Мы разрывали истину, скорбя
Лишь друг по другу. Смерть нас не возьмет.
От вас еще что-то осталось? о.О
Я сошла с ума ))) и меня не парит это абсолютно ))) правда, все мы сошли с ума давно, но я знаю, что все это фигня )) даже по сравнению с тем, что будет со мной через пару-тройку недель!!! ))))) Ваааа!!!! Жду ответа... не здесь, пока не сейчас )) но в гораздо более близкое время, чем я жду свой самый важный ответ... хотя этот ответ тоже важен... но, не суть важно ))) жду своего маленького счастья )))
среда, 14 января 2009
От вас еще что-то осталось? о.О
Подай мне руку... нет! Ладонью вверх!
Меня с земли не нужно поднимать.
Не поднимая истину на смех,
По этим линиям хочу я погадать.
Ты знаешь, есть в словах такая блажь -
Ее заметить как-то слишком сложно.
Но за нее и жизнь свою продашь,
И позабудешь слово "невозможно!"
Когда-то я владела этим вот...
Имела все, и в то же время в рабстве.
Да и сейчас все знаю наперед,
Но не могу идти заставить к счастью.
А, знаешь... лучше все-таки не знать.
В тебе есть сила - пользуйся разумно,
Чтобы потом жалеть и изменять
Казалось глупым. Или полоумным.
Я знаю, видишь... так смотри вперед.
Чуть-чуть подальше, да... это сложнее,
Однако вера в истину возьмет
Однажды верх. А это ведь нужнее.
Важнее верить, а не просто знать.
Важнее видеть, а не лицезреть.
Одно найти - не многое искать.
Один раз жить - не сотни умереть...
А если вести их... то вести аккуратно и незаметно.
Меня с земли не нужно поднимать.
Не поднимая истину на смех,
По этим линиям хочу я погадать.
Ты знаешь, есть в словах такая блажь -
Ее заметить как-то слишком сложно.
Но за нее и жизнь свою продашь,
И позабудешь слово "невозможно!"
Когда-то я владела этим вот...
Имела все, и в то же время в рабстве.
Да и сейчас все знаю наперед,
Но не могу идти заставить к счастью.
А, знаешь... лучше все-таки не знать.
В тебе есть сила - пользуйся разумно,
Чтобы потом жалеть и изменять
Казалось глупым. Или полоумным.
Я знаю, видишь... так смотри вперед.
Чуть-чуть подальше, да... это сложнее,
Однако вера в истину возьмет
Однажды верх. А это ведь нужнее.
Важнее верить, а не просто знать.
Важнее видеть, а не лицезреть.
Одно найти - не многое искать.
Один раз жить - не сотни умереть...
А если вести их... то вести аккуратно и незаметно.
От вас еще что-то осталось? о.О
Я пишу... когда сил не останется,
Я начну в никуда диктовать.
Просто времени мало, избранница,
За других эту жизнь проживать.
Просто времени мало, родимая,
Просто нам выдавали на вес...
Эту вечность, пшеницу озимую -
Нашей жизни невыросший лес.
Ты пойми, это просто... так вечное
Убивает себя ради снов,
За секунды твои скоротечные,
За мгновенья несказанных слов.
Ты пойми... это просто бессонница,
Когда боль разжимает кулак,
Когда юркий, пытливый звонница
С колокольни "взлетает"... дурак.
Не взлетит... только вниз, головою в пыль.
Не поверит в способность свою,
Лишь свободу узрев, эту рожь-ковыль...
И тебе я ее дарю.
Ту свободу, что раньше в себе хранить
Вынуждали меня не раз.
Ту свободу, что мне позволяет жить -
А не в чей-то вплетаться рассказ.
Не живи за других. Для себя живи -
Это много... и так... в ответ
Получу я не строчку, не букву, не стих -
Получу я просто "нет".
Не пойдешь ты по данному мной пути.
Да, никто не пойдет, увы...
Просто, видимо, надо тебе найти
Этот путь средь степной травы...
Я начну в никуда диктовать.
Просто времени мало, избранница,
За других эту жизнь проживать.
Просто времени мало, родимая,
Просто нам выдавали на вес...
Эту вечность, пшеницу озимую -
Нашей жизни невыросший лес.
Ты пойми, это просто... так вечное
Убивает себя ради снов,
За секунды твои скоротечные,
За мгновенья несказанных слов.
Ты пойми... это просто бессонница,
Когда боль разжимает кулак,
Когда юркий, пытливый звонница
С колокольни "взлетает"... дурак.
Не взлетит... только вниз, головою в пыль.
Не поверит в способность свою,
Лишь свободу узрев, эту рожь-ковыль...
И тебе я ее дарю.
Ту свободу, что раньше в себе хранить
Вынуждали меня не раз.
Ту свободу, что мне позволяет жить -
А не в чей-то вплетаться рассказ.
Не живи за других. Для себя живи -
Это много... и так... в ответ
Получу я не строчку, не букву, не стих -
Получу я просто "нет".
Не пойдешь ты по данному мной пути.
Да, никто не пойдет, увы...
Просто, видимо, надо тебе найти
Этот путь средь степной травы...
вторник, 13 января 2009
От вас еще что-то осталось? о.О
Вот это странно, правда? Я тебя не знаю...
Но как-то так случилось, что пишу.
И в тот момент, как снова умираю...
Одни слова я воспроизвожу.
Одни слова... когда совсем уж плохо.
Там ты сказал: "Держись! Держись давай!"
Пускай слова - всего лишь горсть гороха
О стену боли, плещущей за край.
Пускай слова - всего лишь пара строчек,
К закрытой записи единственный коммент.
Так упомянуто... всего лишь... между прочим.
А может нет? А может быть и нет.
Не помню как... не помню для того ли?
Я подписалась... просто почитать.
Твои слова тогда вернули... что ли.
Твои слова просили подождать.
Твои слова терпеть просили снова.
Твои слова... я помню до сих пор.
Спасибо... три-четыре слова -
Но это был мне нужный разговор.
Но как-то так случилось, что пишу.
И в тот момент, как снова умираю...
Одни слова я воспроизвожу.
Одни слова... когда совсем уж плохо.
Там ты сказал: "Держись! Держись давай!"
Пускай слова - всего лишь горсть гороха
О стену боли, плещущей за край.
Пускай слова - всего лишь пара строчек,
К закрытой записи единственный коммент.
Так упомянуто... всего лишь... между прочим.
А может нет? А может быть и нет.
Не помню как... не помню для того ли?
Я подписалась... просто почитать.
Твои слова тогда вернули... что ли.
Твои слова просили подождать.
Твои слова терпеть просили снова.
Твои слова... я помню до сих пор.
Спасибо... три-четыре слова -
Но это был мне нужный разговор.
23:24
Доступ к записи ограничен
От вас еще что-то осталось? о.О
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
От вас еще что-то осталось? о.О
Однажды она перестанет писать...
Однажды наступит тот день,
Когда будет правильным жить и страдать,
Но только не так, как теперь.
Однажды она бросит мир и любовь,
И веру в себя... подомнет.
Однажды она, что горячая кровь
Давно человечья, поймет.
Однажды она перестанет искать,
И верить на серость души.
Не будет ни плакать, ни верить, ни ждать...
Ее обвинять не спеши.
Она в своей жизни такое прошла,
Что нынче не сможет гореть...
Все вынести, выдержать все же смогла,
Но больше не хочет терпеть.
Она столько верила... в стольких богов...
В энергию, в рабство, в мечту...
Она сознавала возможности слов,
Что в пропасти истин ведут.
Она до сих пор много знает и ждет,
И спит без единого сна...
Однажды ее час расплаты придет,
Однажды... исчезнет она.
Однажды наступит тот день,
Когда будет правильным жить и страдать,
Но только не так, как теперь.
Однажды она бросит мир и любовь,
И веру в себя... подомнет.
Однажды она, что горячая кровь
Давно человечья, поймет.
Однажды она перестанет искать,
И верить на серость души.
Не будет ни плакать, ни верить, ни ждать...
Ее обвинять не спеши.
Она в своей жизни такое прошла,
Что нынче не сможет гореть...
Все вынести, выдержать все же смогла,
Но больше не хочет терпеть.
Она столько верила... в стольких богов...
В энергию, в рабство, в мечту...
Она сознавала возможности слов,
Что в пропасти истин ведут.
Она до сих пор много знает и ждет,
И спит без единого сна...
Однажды ее час расплаты придет,
Однажды... исчезнет она.
понедельник, 12 января 2009
От вас еще что-то осталось? о.О
Ты - тишина, а мне молчать негоже...
Хотя, наверно, мне бы помолчать.
Ты много чувствуешь, и страх, конечно, тоже,
А я не чувствую... и что мне тут сказать?
Ты - яркость слов. Я - фразовая серость.
Ты - новый взгляд на исправленье в мир.
Ты можешь людям дать основу веры,
А я способна с ядом дать потир.
Открой глаза, взгляни на небо светом -
Я это видела. Единожды? Не раз.
Так хорошо - не называешь бредом...
Но почему-то не раскроешь глаз.
Возможно так, меня понять не сможешь...
Я не прошу. Мне это ни к чему.
Ты сам себе, отчасти, душу гложешь -
Я вижу свет, а ты даруешь тьму.
Да, нет... не тьму. На чтож это похоже?
Как на душе эмоций ярких пир...
Внемировой. И я, наверно, тоже.
Однажды ты... изменишь этот мир.
Хотя, наверно, мне бы помолчать.
Ты много чувствуешь, и страх, конечно, тоже,
А я не чувствую... и что мне тут сказать?
Ты - яркость слов. Я - фразовая серость.
Ты - новый взгляд на исправленье в мир.
Ты можешь людям дать основу веры,
А я способна с ядом дать потир.
Открой глаза, взгляни на небо светом -
Я это видела. Единожды? Не раз.
Так хорошо - не называешь бредом...
Но почему-то не раскроешь глаз.
Возможно так, меня понять не сможешь...
Я не прошу. Мне это ни к чему.
Ты сам себе, отчасти, душу гложешь -
Я вижу свет, а ты даруешь тьму.
Да, нет... не тьму. На чтож это похоже?
Как на душе эмоций ярких пир...
Внемировой. И я, наверно, тоже.
Однажды ты... изменишь этот мир.
суббота, 10 января 2009
От вас еще что-то осталось? о.О
От вас еще что-то осталось? о.О
Это все придумали люди )) привыкаем )))
пятница, 09 января 2009
От вас еще что-то осталось? о.О
Даа ))) хочется впасть в такое состояяяние... *задумчиво* когда сидишь и всех ненавидишь ))) когда рвешь и мечешь )))
Опять тело требует ))) очаровательно ))) знаете, оно уже начинает болеть... жаждет убийств и разрушения ))) интересно, это на него энтропия так действует? Или оно по природе такое?
Каким же сильным должен быть дух, чтобы не поддаться всему этому?
Знаете... это даже не внутри меня сидит зверь, а я сижу внутри зверя и не позволяю ему сделать ничего лишнего...
И сейчас я зол ))) вернее, крайне хочу что-нибудь разнести ))) дайте мне меч, пойду постучу по дереву... )))
Опять тело требует ))) очаровательно ))) знаете, оно уже начинает болеть... жаждет убийств и разрушения ))) интересно, это на него энтропия так действует? Или оно по природе такое?
Каким же сильным должен быть дух, чтобы не поддаться всему этому?
Знаете... это даже не внутри меня сидит зверь, а я сижу внутри зверя и не позволяю ему сделать ничего лишнего...
И сейчас я зол ))) вернее, крайне хочу что-нибудь разнести ))) дайте мне меч, пойду постучу по дереву... )))
От вас еще что-то осталось? о.О
Внимание, ученый текст!!!
Это небольшой кусочек произведения К.Ю. Еськова "История Земли и жизни на ней"
Немного об энтропии
читать дальше
Это небольшой кусочек произведения К.Ю. Еськова "История Земли и жизни на ней"
Немного об энтропии
читать дальше