От вас еще что-то осталось? о.О
Темно.
куча непримечательного текста В этой комнате так темно или я просто ничего не вижу? Ха, да... это я ничего не вижу. Когда твой глаз - один сплошной зрачок, иначе и быть не может. Я слепа, как... как... а какие тут могут быть сравнения? Я просто слепа. Но меня это никогда не пугало и не напрягало. Таким, как я не особенно нужно зрение.
Чуткие уши улавливают, как что-то капает. Где-то недалеко. Даже, можно сказать, совсем близко капает. Капает и разбивается о тонкую пленку, уже покрывшую темную лужу подо мной. Я не знаю, как это выглядит. Я воспринимаю это по-своему, но я воспринимаю это идеально правильно. В сущности, я способна видеть чужими глазами. Но, наверное, здесь все-таки темно. Хотя свет мне бы тоже не помог. У меня сейчас нет подопечных, которые могли бы мне помочь в этом. Нет, потому что это время отдыха. Хотя вернее будет сказать, что это время ожидания. Потому что больше ничего мы не делаем - только ждем. Зачем нужен отдых тому, кто не умеет уставать? Кто не знает усталости? Кто не имеет на нее права?
Откуда у меня эта привычка - трепаться с собой? Ха, наверное, это от постоянного одиночества и привычки насмехаться и издеваться хоть над кем-нибудь. Необходимость профессии. Необходимость служения.
Служение... кто же придумал тебя, вечное служение? Иногда я не понимаю, зачем я делаю то, что делаю. А потом как-то само собой приходит осознание, что я делаю так, потому что не знаю, как иначе. И, по сути, мне это не интересно. Потому что на интерес я не имею права.
И все-таки темно... непривычно темно. Где-то тут, за краем, точно что-то должно быть. Я ведь не дома. Иначе бы не было этого гнетущего ощущения одиночества. И... страха. Да, это страх. Я прекрасно знаю это чувство. Потому что это... а откуда это? Я... я ведь не имею права на чувства. Тогда... откуда? Нет, меня не...
Через тихое "кап-кап-кап" слышится приближающийся глухой звук шагов. Они где-то за стеной. И внутри меня сжимается мелкий ершистый комок, наполненный иглами и ядовитыми шипами. Шипы врезаются в душу и распускают по нервам губительный яд, наполняя душу страхом. Какое... необычное ощущение. И ведь это не первый раз. Они уже были здесь. Давай, память моя, работай. Хватит отключаться и делать вид, что тебя не существует.
Ведь слышала же я уже этот скрип открывающейся двери. Этот тихий скрипучий и хриплый голос. И этот... женский? Да, женский. Не могу разобрать слова. Не могу вспомнить слова. Плохо... это плохо, значит, я не увижу причин. Не услышу их.
Хлюп. Это кто-то вступил на пол, в растекшуюся лужу вязкой жидкости... брезгливый выдох. Я чувствую, как ее лицо покрывается мелкими морщинками презрения и той самой брезгливости.
Что, чистюля, не нравится? Ну, так... еще бы, кому понравится. Ах, простите! С меня натекло... виновата-виновата. Исправлюсь. Когда все вытечет, тогда и исправлюсь. Потерпите немного.
Но они подходят ближе. Я четко ощущаю биение двух сердец. Двух. Помимо моего собственного. Что же, тем лучше. Двое - это не трое. И уж тем более не четверо.
Вот она что-то говорит мне. Но я, кажется, не понимаю ее. Хочет от меня чего-то? Или не от меня? Вопрос... вопросительная интонация. Нет... не понимаю. О чем речь?
Как меня занесло сюда? Не могу вспомнить. Ах, память-память, зачем ты играешь со мной такие шутки? Наверное, затем, что ты мне обычно не нужна. А сейчас... единственное, что я знаю - это тот, из-за кого я здесь оказалась. Интересно, он сам бывал здесь? Вряд ли. Хотя... с него станется. Учитель, чтоб его. Зачем учить чужого слугу? Хотя тут вопрос стоит ставить иначе: с чего вдруг чужой слуга согласился учиться? А... соглашалась ли я?
Ох, кажется, они смотрят на меня. Я чувствую оба взгляда. Пытливый, жестокий, чем-то похожий на мой. Такой же безучастный. И второй, с каким-то брезгливым интересом. Опять она что-то говорит. Что? Не слышу. Не понимаю. Не помню. Просто не могу вспомнить. Зачем я здесь? Ответь.
Вот она тянет ко мне руку, я ощущаю это по движению воздуха и...
Ахх! Нет! Не надо! Ооо... так вот оно что... вот, почему я ничего не чувствовала. Боль. Боль постоянная, ноющая, давящая... она настолько стала привычна мне за это время, что я перестала чувствовать сквозь нее что-либо еще. Включая ее саму. Так зачем вы опять трогаете меня?
Ахх... суставы отозвались очередным спазмом. Вывернутые лопатки свело дикой судорогой. Оказывается, быть подвешенной за связанные за спиной руки - это неприятно. И как я могла об этом забыть?
Спасибо, что напомнили, я так вам признательна. А теперь будьте так добры, сдохните оба...
Ооо... по нервам пробегается боль от левой руки. Пора валить отсюда. Но эти цепи меня неплохо держат. Но разве меня когда-либо это останавливало?
О... а вот это останавливало... как-то неплохо так останавливало...
Яркая металлическая полоска тонкой режущей боли проехалась где-то под ключицей и абсолютно отключила звук. Или... да.
Похоже...
Эта штука отключила меня.
Но... как же это...
Больно...
куча непримечательного текста В этой комнате так темно или я просто ничего не вижу? Ха, да... это я ничего не вижу. Когда твой глаз - один сплошной зрачок, иначе и быть не может. Я слепа, как... как... а какие тут могут быть сравнения? Я просто слепа. Но меня это никогда не пугало и не напрягало. Таким, как я не особенно нужно зрение.
Чуткие уши улавливают, как что-то капает. Где-то недалеко. Даже, можно сказать, совсем близко капает. Капает и разбивается о тонкую пленку, уже покрывшую темную лужу подо мной. Я не знаю, как это выглядит. Я воспринимаю это по-своему, но я воспринимаю это идеально правильно. В сущности, я способна видеть чужими глазами. Но, наверное, здесь все-таки темно. Хотя свет мне бы тоже не помог. У меня сейчас нет подопечных, которые могли бы мне помочь в этом. Нет, потому что это время отдыха. Хотя вернее будет сказать, что это время ожидания. Потому что больше ничего мы не делаем - только ждем. Зачем нужен отдых тому, кто не умеет уставать? Кто не знает усталости? Кто не имеет на нее права?
Откуда у меня эта привычка - трепаться с собой? Ха, наверное, это от постоянного одиночества и привычки насмехаться и издеваться хоть над кем-нибудь. Необходимость профессии. Необходимость служения.
Служение... кто же придумал тебя, вечное служение? Иногда я не понимаю, зачем я делаю то, что делаю. А потом как-то само собой приходит осознание, что я делаю так, потому что не знаю, как иначе. И, по сути, мне это не интересно. Потому что на интерес я не имею права.
И все-таки темно... непривычно темно. Где-то тут, за краем, точно что-то должно быть. Я ведь не дома. Иначе бы не было этого гнетущего ощущения одиночества. И... страха. Да, это страх. Я прекрасно знаю это чувство. Потому что это... а откуда это? Я... я ведь не имею права на чувства. Тогда... откуда? Нет, меня не...
Через тихое "кап-кап-кап" слышится приближающийся глухой звук шагов. Они где-то за стеной. И внутри меня сжимается мелкий ершистый комок, наполненный иглами и ядовитыми шипами. Шипы врезаются в душу и распускают по нервам губительный яд, наполняя душу страхом. Какое... необычное ощущение. И ведь это не первый раз. Они уже были здесь. Давай, память моя, работай. Хватит отключаться и делать вид, что тебя не существует.
Ведь слышала же я уже этот скрип открывающейся двери. Этот тихий скрипучий и хриплый голос. И этот... женский? Да, женский. Не могу разобрать слова. Не могу вспомнить слова. Плохо... это плохо, значит, я не увижу причин. Не услышу их.
Хлюп. Это кто-то вступил на пол, в растекшуюся лужу вязкой жидкости... брезгливый выдох. Я чувствую, как ее лицо покрывается мелкими морщинками презрения и той самой брезгливости.
Что, чистюля, не нравится? Ну, так... еще бы, кому понравится. Ах, простите! С меня натекло... виновата-виновата. Исправлюсь. Когда все вытечет, тогда и исправлюсь. Потерпите немного.
Но они подходят ближе. Я четко ощущаю биение двух сердец. Двух. Помимо моего собственного. Что же, тем лучше. Двое - это не трое. И уж тем более не четверо.
Вот она что-то говорит мне. Но я, кажется, не понимаю ее. Хочет от меня чего-то? Или не от меня? Вопрос... вопросительная интонация. Нет... не понимаю. О чем речь?
Как меня занесло сюда? Не могу вспомнить. Ах, память-память, зачем ты играешь со мной такие шутки? Наверное, затем, что ты мне обычно не нужна. А сейчас... единственное, что я знаю - это тот, из-за кого я здесь оказалась. Интересно, он сам бывал здесь? Вряд ли. Хотя... с него станется. Учитель, чтоб его. Зачем учить чужого слугу? Хотя тут вопрос стоит ставить иначе: с чего вдруг чужой слуга согласился учиться? А... соглашалась ли я?
Ох, кажется, они смотрят на меня. Я чувствую оба взгляда. Пытливый, жестокий, чем-то похожий на мой. Такой же безучастный. И второй, с каким-то брезгливым интересом. Опять она что-то говорит. Что? Не слышу. Не понимаю. Не помню. Просто не могу вспомнить. Зачем я здесь? Ответь.
Вот она тянет ко мне руку, я ощущаю это по движению воздуха и...
Ахх! Нет! Не надо! Ооо... так вот оно что... вот, почему я ничего не чувствовала. Боль. Боль постоянная, ноющая, давящая... она настолько стала привычна мне за это время, что я перестала чувствовать сквозь нее что-либо еще. Включая ее саму. Так зачем вы опять трогаете меня?
Ахх... суставы отозвались очередным спазмом. Вывернутые лопатки свело дикой судорогой. Оказывается, быть подвешенной за связанные за спиной руки - это неприятно. И как я могла об этом забыть?
Спасибо, что напомнили, я так вам признательна. А теперь будьте так добры, сдохните оба...
Ооо... по нервам пробегается боль от левой руки. Пора валить отсюда. Но эти цепи меня неплохо держат. Но разве меня когда-либо это останавливало?
О... а вот это останавливало... как-то неплохо так останавливало...
Яркая металлическая полоска тонкой режущей боли проехалась где-то под ключицей и абсолютно отключила звук. Или... да.
Похоже...
Эта штука отключила меня.
Но... как же это...
Больно...
@темы: страх, подпись: я., Прошлое., боль